Прозрение — это когда что-то, казавшееся до того крайне сложным и недоступным для понимания, вдруг оказывается простым и понятным, как будто бы с детства. И самая сакральная тайна кажется вдруг банальностью не меньшей, чем предыдущее предложение. И со мной было так. Несбывшаяся любовь моя, по профессии архитектор, долгие месяцы объясняла мне разницу между ярославскими и псковскими храмовыми школами, между романским стилем и готикой, между Покровом на Нерли и храмом Спаса на Нередице. Я что-то понимал, что-то не понимал, но в целом вся эта наука была для меня не более, чем очередным набором ненужных и, что главное, совершенно не связанных логически знаний. И так было до того самого дня, когда я, пьяный и счастливый от надвигающейся взаимности, вышел на середину замерзшей Волги с песней «Аквариума» «Кострома mon amour» в наушниках от плэера, и оглянулся на Ипатьевский монастырь. Вдруг, в какое-то мгновение, в моей голове сложилась огромная мозаика, составленная из кусочков, подаренных моей несбывшейся любовью-архитектором, сотнями прочитанных книг из самых разных областей знаний, песнями ленинградской рок-школы, многочисленными поездками по центру страны, в который я с таким азартом нырнул после семнадцати лет жизни на Крайнем Севере. Буквально за несколько секунд в моем сознании сложилась картина того, о чем я читал в литературе и публицистике, но во что, по большому счету, никогда не верил, потому что не чувствовал. Я вдруг увидел великую страну, масштаб которой измерялся не столько тысячами километров, сколько тысячей лет. Я вдруг понял, что означают слова «три дороги и камень», мне вдруг пронзительно стало ясно, что я — составная часть этой мозаики, мельчайшая, но совершенно необходимая частица этих тысяч километров и этой тысячи лет.

Мир стал понятен и прост. И все последовательности событий перестали быть алогичными странностями, а стали закономерными и как бы
очевидными. Я словно бы сам стоял, где «на горке Владимир, а под горкой — Покров». Я словно бы сам водил коня по улицам ипатьевской слободы. Мне стало странным, как можно было не понимать очевидную разницу между изящными ярославскими и приземистыми псковскими церквами. Я, черт возьми, вдруг понял, что такое — быть русским. Не в том смысле, в каком это слово употреблялось в американских романах, а в том смысле, который был важен для меня лично.

И, кажется, что так оно всё и должно быть. Всему свое время. Каждое чувство должно быть обоснованно возрастом. В семнадцать лет все мы — поборники личной свободы и яростные противники родительского образа жизни. В двадцать пять — корпоративные самураи, раз в неделю отдающие должное родителям. Ближе к тридцати с желанием иметь собственного ребенка мы начинаем понимать, что такое на самом деле есть для нас наши родители, и почему любовь к ним безусловна и не может быть обсуждаема. Так же и с родиной. Если ваша мать алкоголичка и проститутка — это не станет для вас причиной не любить ее. Она вас родила, и чувство любви к ней инстинктивно. Если ваша родина в какой-то момент времени вдруг стала алкоголичкой и проституткой — это тоже не повод отказывать ей в любви. Она родила вас. И менять ее на другую — это все равно, что пытаться найти себе другую мать взамен той, что надоела или перестала быть щедрой. Вот это и есть, черт возьми его, патриотизм. Простое сыновнее чувство к своим родителям. Без малейшей примеси идеологии. Чистый инстинкт. Инстинкт, заставляющий меня всю свою сознательную жизнь относиться к эмигрантам с некоторой долей брезгливости и непонимания.

Да, я понимаю, что это несовременный метод. И что инстинкты инстинктами, а жить хочется там, где комфортней и проще. Хочется жить сегодня. И родина, в отличие от мамы и бабушки, не обидится — ей все равно, кто ее бросает, а кто не бросает.

Но у меня так не получается. Я «какой-то не такой патриот», как сказал мне однажды Сережа Шнуров, признавшись в том, что ему все равно, для кого петь. Для политиков, для олигархов, для бандитов — главное, чтобы здесь.

Потому что иначе — нельзя.

сегодня все узнали четыре вещи:
1) Белов — провокатор. Поскольку только провокатор мог полезть выступать после официального завершения разрешенного мероприятия. Хорошо, что менты не повелись.

2) Делягин — дебил. Поскольку его версия об отключении ЖЖ была очень смешная.

3) Белковский в панике. Поскольку его сегодняшнее выступление «Сурков — мигрант» и его скоро уволят говорит об отчаянии.

4) Выступление Белковского и заявление ДПНИ о том, что они скоро уволят Суркова, удивительно похожи друг на друга. Отсюда следует, что ДПНИ и Белковский берут деньги в одном и том же месте.

Все это очень смешно. А то, что русский марш провалился — очень радостно.

Вообще, медиа-истерику вокруг «страшного» Русского марша, способного уничтожить всё живое на своём пути, придумал один неглупый легальный мигрант по имени Владислав Сурков.

Сурковские помоечные сайты, дрессированные мини-евреи системы «радзиховский», придворная тётушка Чарли (из страны, откуда может нелегально иммигрировать много диких обезьян), народные юмористы и скоморохи, — всё было брошено на то, чтобы сформировать представление о Русском марше как событии, сравнимом чуть ли не с попыткой государственного переворота.
Отсюда

Станислав Александрович дошел уже до такой степени отчаяния, что решил назвать Суркова мигрантом. Так жалко его (в смысле — Белковского).

Между тем сбой в работе «Живого журнала», возможно, произошел не по техническим причинам, — считает руководитель Института проблем глобализации Михаил Делягин. Он предположил, что часть действий координировалась участниками «Русского марша» не только по телефону, но и через «Живой журнал». Возможно, это не понравилось нынешнему российскому руководству сервиса.

Делягин поделился своим предположением о том, что «хотя этот сервис находится физически в Америке, реально он контролируется российскими олигархами» (конец цитаты).
Отсюда

Слону понятно, что на самом деле ЖЖ контролируется самим Сатаной.

Меня вполне устраивает уровень моей популярности — практически каждую неделю я появляюсь на телевидении, Владимира Владимировича(tm) перепечатывает множество газет по всему миру, я пишу в несколько изданий и мне платят за это приличные деньги. Мне все очень нравится. Наверное, осталась только одна ступенька — это стать ведущим телепередачи. Но я совершенно не телегеничен и, более того, очень плохо говорю устно.
Отсюда

Итак, несмотря на то, что митинг на Болотной площади только начинается, надежды на СС нет никакой. И на эту минуту мы можем констатитовать, что несмотря на медиа-активность ДПНИ, Русская Идея™ как такова непопулярна. На русский марш пришло в два раза меньше людей, чем в прошлом году на Правый марш. Конечно, можно сказать, что это произошло из-за того, что в прошлом году все выступали единым фронтом, а в этом году разбрелись по разным площадкам. Можно сказать и что власти запугали людей, и те побоялись придти.

Но гораздо правдивее будет сказать, что у пассионарного движения русского народа нет харизматичных вождей, которых должно быть не больше одного.

Таким образом можно констатировать, что в Думу Белов не попадет. Даже несмотря на то, что сегодня он специально провоцировал ментов, выступая после официального окончания разрешенной акции, Русский Марш по версии ДПНИ провалился. Крови не случилось. И вчерашние звонки Рогозину и прочим от их кураторов в ФСБ сделали свое дело — ситуация замкнулась на саму себя и рассосалась от скуки.

В прошлом году после правого марша у меня было ощущение некоторого отчаяния. В этом году после русского марша у меня радость и светлое будущее. Пойду, выпью водки с пельменями.

Слава России!

p.s. тешу себя надеждой, что и мой небольшой вклад в карнавализацию русского марша оказался хоть как-нибудь значим )

Я понимаю, зачем выключили сотовые передатчики в метро. Я даже могу понять, зачем отрубили доступ к ЖЖ из России.

Но зачем обрубили доступ к GMAIL?!

Этого я не понимаю.