Сегодня я боюсь России больше, чем во времена ‘холодной войны’, когда несмышленые разоруженцы распространяли преувеличенные страхи по поводу ядерной катастрофы.
Да и вам следует ее бояться.
Тогда мы были уважаемыми членами великого и могучего альянса, который единым фронтом выступал против экономически и политически одряхлевшего Кремля, чьи огромные армии не осмеливались сделать ни шагу вперед, и чьи ракеты могли быть запущены только в рамках акции глобального самоубийства.
Сейчас мы маленькая и одинокая страна, избранная в качестве мишени раздраженным и злобным, но одновременно возрождающимся и энергичным российским государством. Это государство безжалостное, агрессивное, богатое, преисполненное возрожденного чувства национальной гордости и вооруженное очень практичным оружием — нефтегазовым.
…
И внезапно начинаешь верить в то, что российские агенты вполне могли нагло и эффектно убивать врагов своего государства на суверенной британской земле, и что мы не получим серьезной помощи в поиске преступников.
К нам в целом относятся с высокомерным и издевательским пренебрежением, призванным дать нам понять, как глубоко мы пали.
…
Для Британии, которую долгое время боялись другие, и которая могла вести себя так, как ей заблагорассудится, это непривычное новости ощущение — быть слабой стороной в ссоре и не иметь больших надежд на то, что станешь сильнее.
На мой взгляд, нас грубо и напрямик предупреждают о том, что в будущем мы должны относиться к России с уважением — в бандитском понимании этого слова.
Британия не должна больше предоставлять политическое убежище врагам Кремля. Дипломаты и Би-Би-Си не должны больше читать лекции о правах человека. И так далее.
Это хорошо просчитанное унижение. Америка, тихо лишая нас империи и низводя Британию до второсортного статуса, по крайней мере, делала это тактично.
У новой России чувства такта не больше, чем у юнца, накачавшегося пивом. Это грубое и незрелое общество. Москва, когда-то сонная и подавленная, сегодня стала самым живым, экстравагантным и дорогим городом Европы. Она просто сверкает от денег, как нефтяное государство Персидского залива.
Показательно то, что семь ее ‘высоток’ сталинской эпохи, являвшиеся олицетворением всепобеждающего могущества последних лет жизни великого диктатора, недавно почистили и обновили, и это стало выражением ностальгии и национальной гордости.
Российский рубль, бывший когда-то всеобщим посмешищем, макулатурой, которой расплачивались на черном рынке пачками, и который годился лишь для покупки низкокачественной водки или синих дохлых цыплят, сейчас стал нефтяной валютой. Его можно приобрести в обменных пунктах Лондона, его принимают авиалинии, продающие товары в зоне беспошлинной торговли.
На улицах города налицо и другие важные признаки наглости, беззакония и незрелости. Охранники, обязательно одетые в черное, сидят рядом с гостиничными лифтами, охраняя своих клиентов — рублевых миллиардеров, либо ходят странной походкой вразвалку с отсутствующим выражением лиц по вестибюлям гостиниц. Магазины выставляют напоказ товары на потребу нуворишей с их ужасным вкусом.
За заборами, куда не пускают бедных, прогуливаются дорогие женщины, одетые как будто для удовлетворения сексуальных фантазий 14-летних школьников: каблуки не ниже 12 сантиметров, а юбки облегающие и короткие.
Среди таких сцен я уловил момент для короткой беседы с Андреем Луговым, одним из тех людей, которых подозревают в причастности к гибели Александра Литвиненко. Рядом с ним околачивались два его мощных охранника, то и дело принимавшие боксерские позы, будто бы демонстрируя свою готовность размазать меня по полу, если я поведу себя неправильно.
Отсюда