Мертвая река
Московские власти продолжают очищать акваторию Москва-реки. В июле были убраны еще два дебаркадера, пришвартованные у Карамышевской набережной. Мэрия утверждает, что выводятся только те дебаркадеры, которые мешают судоходству и представляют угрозу экологии города. Но мы-то видим, что из акватории реки убирается вообще всё.
Москва — один из самых красивых городов мира. И через весь этот красивый город протекает большая река. Но вы никогда не увидите на этой реке красивую яхту. Вы не увидите на ней старинную баржу, в которой живет сумасшедший художник. Вы даже моторную лодку на Москва-реке не увидите. Только бетонные набережные практически без спусков к воде, сухогрузы с песком да речные трамвайчики, маршрут которых оскорбительно краток.
Толи дело в Санкт-Петербурге. То ли дело в Париже. Там реки являются важнейшей транспортной артерией города, его жилой территорией и одной из главных достопримечательностей. Там реки являются душой города. Когда я был маленький и жил далеко на Севере, я всегда завидовал тем, кто живет в городах на реке. Теперь я живу в Москве — но у меня такое ощущение, что Москва-реки теперь нет. Она совершенно мертва.
Был только один способ почувствовать себя в городе на большой реке — это рестораны на дебаркадерах. Например та же самая “Мама Зоя”, которая стояла у Фрунзенской набережной с видом на парк Горького много лет. Почему мэрия Москвы решила, что ресторан мешает судоходству — трудно понять. А как может нарушать экологию города сооружение, подключенное к городским сетям водоснабжения и канализации — понять еще труднее. Но “Маму Зою” закрыли. И ресторанов на воде в Москва-реке больше нет. А городским жителям остается только ходить мимо своей реки по высоченным угрюмым набережным, с которых воду порой даже не видно, и продолжать притворяться, что Москва — это город на большой реке и вообще — порт пяти морей.
И иногда даже кажется — а может плюнуть на всё да и заасфальтировать ее целиком, вместе с Яузой и Обводным каналом? Будут новые дороги, которые в Москве так не хватает.
Потому что нет никакого смысла в реке, по которой нельзя пройтись на собственном судне. Нет никакого смысла в реке, в которой нельзя купаться. И нет никакого смысла в реке, к которой нельзя даже спуститься.
И именно поэтому Роман Аркадьевич Абрамович никогда не войдет в Москва-реку на своем великолепном Пелорусе.