Это может быть патетический заход, но у меня тоже есть некие мысли, как у матери троих детей с материнским опытом больше 15 лет.

Когда я читаю коменты про эту историю, я почему-то вспоминаю как мой друг Паша Карпов, между прочим сотрудник Минобразования, говорил мне что это «спорно» (его слова), что российское государство позволило мне усыновить ребенка (мою младшую дочь), а я увезла ее в Венесуэлу. Меня это тогда возмутило — мол моя дочь, куда хочу, туда везу. У нас такая семья, мы ездим по всему миру. Мои дети жили в США и Индии, в России и в Венесуэле, а сейчас они говорят на трех языках и живут в Англии. У нас такая, а у этой тетки в Ярославской области или где там — другая семья, такая, какая есть у нее. Это семья, однако.

Оставим на секунду сравнительные качества пар «России (специализированный дом ребенка №7 для детей, рожденных от ВИЧ-инфицированных матерей) и Венесуэлы (Квартира на пляже с бассейном, охраной и панорамным видом на Карибское море из всех окон) против Португалии и России (деревня в Ярославской области с дядей-алкоголиком и пьющей матерью). Мой друг Паша пытался сразить меня тем же ровно аргументом, которым пытаются сразить пьющую мать португальской девочки пламенные сторонники возвращения ребенка в Португалию.

Аргумент основан на том, что общество имеет право решать за родителей, куда им ехать а куда не ехать. Что родительские права хороши только тогда, когда некие люди — руководствующиеся не всегда понятно чем — согласны с тем, как ты растишь и воспитываешь своего ребенка. Поэтому Паше казалось что государство не должно было бы давать мне усыновить третьего ребенка если оно могло бы предположить, что я поеду с детьми в Венесуэлу (Индию, Зимбабве) потому что он считает, что в России ребенку хорошо, а в Венесуэле — плохо. Те, кто требует вернуть ребенка в Португалию, руководствуются тем же аргументом, просто им кажется, что в Португалии хорошо, а в России плохо. Нет, не кажется — так и есть. Но и те, и другие забывают, что их никто не спрашивает, потому что существуют родительские права.

Проблема с этим аргументом в том, что от его применения — а попытки его последовательно применять случаются весьма часто — в таком виде больше вреда, чем пользы, и больше зла, чем добра. Потому что в итоге мы имеем гораздо больше детей, которые в результате таких подходов оказываются в домах ребенка вместо того, чтобы отдыхать с семьей на Карибах, чем тех, кто оказывается в Ярославской деревне с пьющим дядей вместо того, чтобы жить в Португалии.

Проблема с требованиями тех, кто хочет вернуть ребенка в Португалию — в том, что они предлагают создать мировой прецедент отказа от принципа родительских прав, и начать всемирный процесс перераспределения детей по принципу евгеники.

То есть, давайте всех детей отбирать у асоциальных пьющих матерей, у бедных матерей, у больных СПИДом матерей в Африке, и посылать к богатым дядм и тетям в Португалию. Давайте всех африканских детей отберем у родителейй и вышлем Мадонне и Бранджелине бандеролью. В США. На Северный Полюс. Давайте при рождени отбирать детей у русских женщин за границей, а то вдруг они решат обратно в Россию поехать? Или давайте при рождении ребенка или усыновлени отбирать у матери загранпаспорт, а то вдруг она решит потом поехать со своими детьми в Венесуэлу.

Проблема с требованиями этих людей — в том, что они не основаны на законе, причем на законе ни одной страны мира. Они говорят об интересах девочки — ей же лучше в Португалии? Таки у меня для вас есть новость — ВСЕМ детям из Ярославской области было бы лучше в Португалии. Всем до одного. лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Таки что? Всех туда отправим?

А всем детям из Африки было бы лучше в США или в Англии. Дальше что? К сожалению родителей не выбирают. И родительские права — довольно святая вещь, именно потому что диверсивность мира поддерживается тем, что семьи разные и воспитывают детей в них по-разному. В том числе и плохо.

Конечно, для ребенка имеет большое значение компаративный шок, то есть традиционная аджудикация семейного права показывает что большинству детей лучше в знакомых обстоятельствах. То есть девочке выросшей в Рязанской области лучше в Рязанской области, а девоске выросшей в Португалии лучше в Португалии. Ну а дальше что? Как оказалась девочка в Португалии у этих людей? На каких основаниях? Усыновляли ли они ее по закону, или им ее присмотреть оставили? Просто как игрушку? Может быть тем людям которые крадут младенцев и растят их как своих, потом тоже оставлять их когда все раскрывается — в конце концов люди хорошие, ребенка не били и не насиловали, а узнать правду — какой шок для ребенка!

Правда жизни в том, что шок для ребенка преувеличен. Ребенок в 6 лет мгновенно адаптируется к любой среде. Сотни детей приезжают в родителями в другие страны, в том числе и возвращаются в родителями в Россию из эмиграции. Мои дети приехали в Россию в свое время в возрасте 9 и 3 лет и не говорили по-руски ни одного слова, а все что они знали о России было из телепрограмм, в которых показывали Чечню и танки. И ничего, продвинутые и прекрасно социально адаптирующиеся в любой точке мира дети.

К счастью для разрешения этой дилеммы во всех странах, в том числе и Португалии, есть законы.
Родительские права, вместе с правом выбора места жительства, религии или отстутсвия таковой, языков или употребления алкоголя в умеренных количествах, неприкосновенны пока нет явных основания для лишения родителей таких прав. Поскольку девочка жила с этими людьми, то проявить себя каким-то образом, отвечающим стандартам лишения родительских прав, мать не успела. Да и стандарты эти довольно высоки. Суд ни одной страны ее прав не лишал, и оснований для этого по практике семейного правоприменения не было, судя по всему, ни там ни в России нет. В России очередь в милю из родителей, для лишения прав которых гораздо больше оснований чем у этой тетки.