Депутат Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации Сергей Николаевич Абельцев, фракция ЛДПР.

Отец русской науки Михаил Васильевич Ломоносов говорил, что «Если в одном месте чего и убудет — то в другом месте непременно прибавится». И как в воду глядел!

На днях Никулинский суд Москвы осудил сотрудника Следственного комитета при Генеральной прокуратуре, который насмерть сбил на Мичуринском проспекте 53-летнюю женщину. Преступление было серьезным. Женщина шла по пешеходному переходу. Следователь был пьян, ехал со скоростью 120 километров в час на автомобиле без номерных знаков. Сбив пешехода, он пытался скрыться с места происшествия.

Глава Следственного комитета Александр Бастрыкин пообещал общественности, что расследование происшествие будет, цитирую, «проведено с особой тщательностью». Конец цитаты.

Следствие и правда провели и закончили. Суд приговорил преступника к двум годам условного заключения.

Немедленно раздались возмущенные возгласы: Да как же так? Что это за насмешка над правосудием? Мало им майора Евсюкова? А кто-то вообще робко предположил: А может, это сигнал? Может, это свидетельствует об общей гуманизации российского правосудия? Может быть, это оттепель?

Как бы не так. С Ломоносовым не поспоришь. На днях же суд Шимского муниципального района Новгородской области осудил на два года условно жителя села Подгощи. Преступник совершил кражу у содносельчанина. Он пробрался к нему в дом и похитил кусок колбасы, кастрюлю супа, упаковку гречневой крупы, банку майонеза и пачку макарон. Ущерб от кражи составил 383 рубля, из которых 240 рублей — стоимость супа. Причем то, что вор не успел съесть, было возвращено владельцу.

Вот и ответ тому, кто говорит про гуманизацию. Если в одном месте гуманизации прибавляется — то в другом месте ее непременно убудет. Закон сохранения правосудия в чистом виде.

Конечно, остается еще один непроясненный научный вопрос. Почему, интересно, гуманное правосудие всегда прибывает к сотрудникам Следственного комитета, совершившим убийство с отягчающими обстоятельствами, а от жителей села в Новгородской области, укравших кастрюлю супа и кусок колбасы, всегда убывает?

Надеемся, что человек, который ответит на этот вопрос, уже вышел из села Холмогоры и направился в сторону Москвы.

Меня часто спрашивают, почему я вызываю столько просто животной ненависти. Отчего меня не любит такое огромное количество музыкантов, журналистов, фанатов каких-то артистов.

А я спрашиваю себя, почему я так легко нахожу общий язык с руководителями радиостанций, лейблов, телеящиков. И почему я получаю довольно часто лестные предложения поруководить отделами A&R и т.п.
Гурукен, ага

Это же очень просто, чувак. Потому что ты не слышишь музыку.

Потому тебя и ценят те, кто тоже не слышит музыку (руководители радиостанций, лейблов и телеящиков). И музыка у нас такая уебищная именно потому, что руководят ее дистрибуцией такие, как ты.

В беседе с OpenSpace [Ольшанский] заявил, что, открывая «Русскую жизнь» два года назад, он не рассчитывал на серьезный коммерческий успех журнала. По мнению Ольшанского, основная трудность, связанная с выпуском подобного издания в России заключалась в том, что оно изначально было обречено на коммерческий провал, поскольку финансовый успех в стране «может иметь только и исключительно всякая дрянь».
Отсюда

Лишь это слово способно обидеть (с) М.

Вообще должен отметить две вещи:

1. Ольшанский таки смог сделать журнал, во что, честно говоря, никто особо не верил.

2. Даже дрянь сейчас не способна иметь финансовый успех.