Он больше знаком обитателям Интернета. Хотя и вел на ТВ программу «Реальная политика» (помните Мистера Паркера с его забавными политкомментариями?). Сегодня блоггер и автор сатирического интернет-проекта vladimir.vladimirovich.ru снова выходит в эфир НТВ с программой «Коллекция глупостей». Телекритики уже скептически посмеиваются: тоже мне, новый Салтыков-Щедрин нашелся… Сам Кононенко на мудрость не претендует, говорит, что он — всего лишь «клоун», который занимает зрителя между «цирковыми номерами»: сюжетами из разных концов нашей страны. На глупость, как выясняется, наш народ по-прежнему горазд. В передовиках идиотизма — российские чиновники.
— Максим, давайте-ка навскидку свеженькую глупость…
— В одном российском городе в трех метрах от школы стоит барак. С 20-х годов стоит. А сегодня пришел пожарный инспектор и сказал: так нельзя, здания нужно раздвинуть. Теперь директор школы платит каждый год штраф 10 тысяч рублей. Эксплуатация здания продолжается…
— И кто здесь дурак?
— Получается, что все. Директор знает, что в случае пожара в этом бараке сгорит и школа. А что делать директору? Разбирать барак? Переселять людей никто не собирается, потому что нет денег.
— Да и пожарный всего лишь исполняет инструкцию…
— Все вроде бы поступают правильно, а ситуация остается глупой. Это очень хорошо описывает нашу жизнь вообще.
ВСЕ ДЕЛО В ОБРАЗОВАНИИ?
— То есть глупость — исключительно российская черта?
— Думаю, да. Вот у нас вводят Единый госэкзамен. Многие недовольны: это убивает в человеке творческое начало, школа производит роботов, а раньше вот все были такие талантливые. Но, как это ни печально, большая часть общества должна состоять из роботов — среднестатистических членов, которые знают, что делать в конечном числе жизненных ситуаций. Проще говоря, в какую дверь им идти.
— Зато советское образование было разносторонним…
— Оно было идеалистическим, но не практическим. Кроме уроков труда и домоводства. Вот поэтому у нас все действуют исходя из своего понимания ситуации. Раньше даже жэки в разных районах были устроены по-разному, были разные часы приема…
О ЛЮДЯХ И ВИНТИКАХ
— А сейчас? Разве чиновники стали меньше дурить?
— Чиновник — он тот же самый советский человек.
— Почему «советский»?
— Я считаю, что Россия изменится, когда в ней исчезнут советские люди.
— Лет через 50?
— Даже меньше. Я вот родился в 1971-м, но все-таки уже не советский человек. А вот родители мои — да. Они до сих пор живут в таком миропонимании: маленькие люди в огромном машинообразном государстве.
— А у вас какое понимание?
— Мне, наоборот, государство представляется маленьким и беззащитным. Может быть, потому, что я с ним мало сталкиваюсь, но у меня нет ощущения маленького винтика в огромной машине.
ОБ «УТРАМБОВАННОЙ» ВЛАСТИ
— А до Советского Союза разве дурости не было?
— При Гоголе тоже, наверное, думали, что это когда-нибудь закончится. Сегодня не хватает доброго смеха над глупостями. У нас вообще сатирический жанр несколько угас. Проблемы возникли еще в 90-х годах, когда исчез предмет сатиры. Над чем раньше смеялись? Над дефицитом и над пьянством. А потом жизнь вдруг изменилась, и перестали смеяться над этим, а начали — над всякими пошлыми вещами, над какой-то ерундой. Кстати, меня удивляет, почему сейчас никто не напишет суперсатирического романа типа «Мертвых душ». Мы сейчас живем в абсолютной гоголевщине!
— И чиновники — все те же…
— Да, очень часто они — люди случайные. У нас нет школы воспроизводства власти, которая была в СССР, — механизм, когда ты от бригадира или замначальника цеха мог подняться до генсека, топая по этой лестнице лет сорок — пятьдесят.
— Откуда же этой школе взяться?
— Власть должна внутри себя ее создать. А пока у нас власть довольно зыбкая. Пусть она как-нибудь утрамбуется.
— И сколько она будет «трамбоваться»?
— Не знаю, но, кстати, школа воспроизводства потихоньку налаживается. Например, молодые люди в Госдуму попадают.
— Спортсмены, что ли?
— Нет, спортсмены, конечно, — завлекалочка. Я имею в виду нормальных молодых функционеров вроде депутата Шлегеля. Кстати, не понимаю, почему Яшина (лидер молодежного «Яблока». — Прим. ред.) не пускают в Мосгордуму. Он политик от природы. У нас сегодня мало людей, которые реально хотят управлять государством. Много тех, кто хочет денег.
Рис. Валентина ДРУЖИНИНА.
ОБ ОГОЛТЕЛОМ ЛИБЕРАЛИЗМЕ
— А чем вам это не новая карьерная школа: молодые, приходя в чиновники заработать, смотрят на старших товарищей, учатся пилить бюджеты…
— Да, есть такое. Но пока сидят — пускай сидят. Этот период — скучный, нудный, смешной — просто надо пережить. Я надеюсь, что-то на его месте сформируется. Я думаю так, несмотря на то, что я либерально настроен.
— Вы — либерал? А как же ваша книжка «День отличника», в которой, наоборот, высмеиваются правозащитники, молящиеся на хьюманрайтсвотч (HumanRightsWatch — авторитетная на Западе правозащитная организация. — Прим. ред.)?
— У так называемой демшизы есть свой птичий язык. Я делал текст-компиляцию всех этих фраз: «права человека», «общечеловеческие ценности»… Я высмеивал доведение до абсурда либеральных идей. Сегодня же политический спектр — не прямая линия. Это — подкова, у которой правый и левый края очень сильно сближаются. И оголтелый либерализм, по сути, тоталитарен. Пиночет тоже был очень либеральным человеком. И насаждал либерализм с помощью автоматов.
ОБ АМЕРИКАНИЗАЦИИ ВСЕЯ РУСИ
— Ага, то есть глупость — все-таки не только российская черта…
— Да. Но в тех же США чиновничьей глупости намного меньше. Я считаю, что Россия все равно американизируется. Россия вообще очень похожа на Америку.
— Чем же?
— Она большая и очень разобщенная.
— Но у американцев есть особое отношение к частной собственности. На этом и строится их менталитет.
— Да, а у нас отсутствует работающий суд. У нас зачастую выигрывает процесс тот, кто принесет больше денег. А если нет института, разрешающего конфликты по-честному, то никакой частной собственности быть не может. Поэтому нет и доверия людей друг к другу, к власти. У нас люди худо-бедно привыкли к понятию «свое». К понятию «чужое» — пока не очень. Но со временем и это придет.
— По-вашему, американизация — это хорошо?
— Не знаю. Но в итоге люди будут более похожими на механизмы. А широкая русская душа станет поуже. Вот тогда чиновничьей глупости поубавится.
Отсюда