Третьего дня журналист Олег Кашин и революционер Станислав «Ортега» Яковлев обсуждали в Твиттере явление хипстеров. На мой вопрос — кто такие хипстеры? — Ортега ответил, что это «гламурные подонки с активной гражданской позицией». Я попробовал примерить определение к знакомым мне людям и получилось только одно совпадение — главный редактор журнала GQ Николай Усков. Он вроде бы и гламурный, вроде бы и с активной гражданской позицией. Правда, насчет подонства мне достоверно ничего неизвестно. Однако в ходе дискуссии стало важным не это, а то, что Олег Кашин сказал несколько позже: «вообще хипстер от политики далек, просто он сам по себе модный, а сейчас политика стала модной.»

Эта фраза меня очень заинтересовала. Не то чтобы я с ней согласился, нет — Кашин, разумеется, имел в виду «молодежную политику». То есть — не политику в области молодежи, а ту политику, которой занимается молодежь. А эта самая молодежная политика сейчас как раз выходит из моды, зародившейся пять лет назад на волне Оранжевой революции. Но именно тот факт, что она выходит из моды, позволяет мне провести некоторые параллели.

В 1996-м году в большой квартире в Калашном переулке, что возле Арбатской площади в Москве, собирались и выпивали странные люди. Там были филологи из Татру, программисты из академических институтов, израильские журналисты, андеграундные музыканты и киноведы. Всех этих людей объединяла одна достаточно странная и диковинная в то время страсть — страсть к интернету. Эти люди делали только-только начинавшийся русскоязычный веб. Тогда никто из них не понимал, что они делают историю. Но пару лет спустя этой тусовкой активно заинтересовался писатель Александр Житинский, и тогда мне (а я тоже был в той самой тусовке) пришла в голову мысль, что он это неспроста.

Потому что именно Житинский был одним из главных популяризаторов питерской рок-тусовки начала 80-х. И он как никто чувствовал, где сейчас бьется, так сказать, «пульс эпохи.» К тому времени (серидина 90-х) рок-тусовка умерла, поскольку ее пожрал шоу-бизнес. И Житинский с прежним энтузиазмом принялся живописать новую тусокву. Качественно иную, но все же так внутренне похожую на ту, что десятилетием ранее заложила основу одного из главных культурных мифов СССР — мифа о настоящем русском рок-н-ролле.

Через 10 лет интернет-тусовка представляла собой то же самое, что и рок-тусовка в середине 90-х — то есть, ничто. Ее, как и рок-н-ролл, пожрал бизнес. И если бы у Александра Николаевича хватило сил в его почтенном возрасте (простите, маэстро!), он бы непременно стал бы живописать и ту тусовку, что зародилась в 2005-м. Тусовку мальчиков и девочек из хороших семей, которым захотелось чего-то такого, что было у нас в середине 90-х и у их родителей в 80-х.

Их родители придумали себе рок-н-ролл. Мы придумали себе интернет. Эти мальчики и девочки придумали себе наивный революционный порыв. То бурление, которое мы видели в 2005-м, теперь уже не повторить — молодежные движения из одного-двух человек, заявлявшие о себе с помощью единственного пресс-релиза, юные красавицы из топовых ВУЗов, зазывающие на митинги по любому поводу, борьба против всего сущего — против авторитаризма, против либерализма, против глобализации и против глобального потепления. Поездки на Украину и в Белоруссию, задержания в качестве романтических приключений, осада друзьями районных отделений милиции! А сколько романов породило это бурление! Сколько пафосных заявлений о переходе их одного движения в другое, перескоков с одной политической платформы на другую! Точно так же о своих перемещениях между группами заявляли музыканты 80-х и немногочисленные сотрудники интернет-проектов середины 90-х. Вася Петров переходит из группы «Ушастые обезьяны» в группу «Носатый удод». Саша Бло переходит с должности сисадмина «Полуночного обзора» в коммерческие директора «Утреннего суперпортала.» Коля Иванов переходит из альтерглобалистов в евроатлантисты. Имена легенд этого процесса до сих пор на устах, но революцией уже никто из них не занимается.

Настя Каримова, совсем еще юная девушка, которая, как теперь кажется, уже тысячу лет назад стала знаменитой в один миг, принеся пакет с апельсинами на порог приемной ФСБ. Потом она снималась голой в журнале Mouline Rouge, работала в «прокремлевской» газете Ре:Акция, а теперь всерьез занялась волонтерской работой, поступила на журфак МГУ и на работу в «Коммерсантъ.» Ирина Воробьева, красавица-блондинка, соратница несгибаемого Ильи Яшина — теперь одна из ведущих сотрудниц «Эха Москвы». Сам Илья Яшин, выросший в политика, на которого даже снимают компромат скрытыми камерами. Тот самый Станислав «Ортега» Яковлев, который то хотел уехать на Украину, то вступить в «Наших», а теперь сурово клеймит разборки с региональных организациях «Солидарности».

Маша Гайдар, которая вместе с Яшиным свисала с моста, держа перед Кремлем плакат: «Верните народу выборы, гады!», теперь работает заместителем губернатора Кировской области. Алексей Навальный, организовавший политические дебаты в московских клубах (полный аналог рок-фестивалей 80-х) теперь борется с транснациональными корпорациями. Маша Сергеева, та самая знаменитая «ткачиха» с митингов в поддержку Путина — теперь имеет собственный офис и размышляет о модернизации. Да и тот же Олег Кашин, который стал известен именно как описатель молодежного политического процесса — теперь один из двух-трех лучших репортеров России.

Политика вышла из моды. Она стала профессией. В той же самой мере, в какой
музыка стала профессией для рок-героев 80-х, в той же самой мере, в какой интернет стал профессией для энтузиастов середины 90-х.

А это значит, что в течение ближайших лет грядет какое-то новое молодежное увлечение. Какая-то субкультура, которая, являясь на момент зарождения одной из тысяч других субкультур, станет наиболее важной из них и породит новую волну профессионалов в определенной общественно значимой области. Например, в благотворительности. Или в жилищно-коммунальных услугах. Сейчас предопределить невозможно.

Но эта волна обязательно будет.

Потому что все это рок-н-ролл.
GZT.RU

Кашын сказал, что я неправ и написал мне ответ на Openspace. Пока не опубликовали, но сегодня будет.

Я страсть как люблю полемику в прессе.

Сын префекта Центрального округа Москвы и сын известного нотариуса не поделили дорогу, в результате чего на улице завязалась жестокая драка.

Сын нотариуса с битой набросился на иномарку сына префекта. Когда Александров попытался защититься, он ударил и его. Когда подоспела милиция, Александра Сидорука скрутили и доставили в отделение милиции. У Lexus сына чиновника оказалась разбита передняя дверь со стороны водителя, а также задняя фара. Самому Алексею понадобилась помощь врачей: у него оказалась сломана рука.
Отсюда

Теперь префект центрального округа не продлит папе-нотариусу аренду офиса гыгы.

Элито!

Мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков заявил, что мигалка ему не нужна. Более того, мэр считает, что мигалки не нужны и другим чиновникам и руководителям.

«Большое количество машин с «мигалками» на улицах вызывает раздражение у водителей и резко осложняет транспортную обстановку в Москве» — сказал Юрий Михайлович в эфире телеканала ТВЦ, после чего предложил оставить проблесковые маячки всего на трех машинах в стране: на машине президента, на машине премьер-министра и на машине патриарха.

Публика немедленно задалась вопросом: а почему, собственно, только патриарха? А главный раввин как же? А муфтии? А ламы буддийские?

И только публика занялась этим вопросом, как все сомнения снял спикер Совета Федерации Сергей Михайлович Миронов. Он перебил предложение мэра Москвы и предложил оставить всего две мигалки: президенту и премьер-министру.

Публика замерла в томительном ожидании: кто же, кто же первый решится предложить оставить всего одну мигалку? И ЧЬЯ это будет мигалка?

Таким отвечаем: это не имеет никакого значения. Потому что на машинах президента и премьер-министра и так никаких мигалок не установлено. Они им не нужны. Потому что для их проезда перекрывают дороги.

Я вам больше скажу — никаких мигалок нет и на машинах мэра Москвы и спикера Совета Федерации. Потому что они ездят в сопровождении автомобилей ГИБДД. А там уже вам и мигалки, и крякалки, и специальные цветовые обозначения.

Так зачем же тогда Лужков и Миронов соревнуются друг с другом в радикальности предложений по сокращению количества мигалок в стране? Ответ на этот вопрос дает сам Юрий Михайлович:

Цитирую. «Почему у нас так много этих самых проблесковых маячков? Любой прыщ едет с мигалкой.» Конец цитаты.

То есть прыщей в мигалками развелось столько, что они стали мешать ездить тем, для кого дороги еще не перекрывают, но кого уже сопровождают автомобили ГИБДД.

Это очень напоминает народные правила уличного движения, существовавшие при советской власти в городе Ростове-на-Дону: Запорожец уступал дорогу Москвичу, Москвич — Жигулям, Жигули — Волге, а Волга — трамваю.

И больше никаких правил было не надо.

По словам депутата, состояние укрытия ЧАЭС является критическим.
«Не приведи Господи землетрясение 5-6 баллов, крышка эта не закреплена, она съедет… Мы будем иметь колоссальной силы взрыв, больше, чем была Чернобыльская катастрофа», – сказал Яворивский.

По словам депутата, правительство Украины должно обратить внимание на новые разработки ученых, которые, например, позволяют сократить период распада ядерных материалов со 100 до 4-5 лет.
Отсюда