Никита Сергеевич Михалков создал «Манифест Просвещенного Консерватизма», чем еще раз блистательно доказал свою значимость для общественно-политической жизни России. Мало ли кто пишет манифесты! А обсуждают одного Михалкова.
Ну правда же! Кто из нас не писал манифестов? Да только я написал их не меньше десяти штук! Как сейчас помню — Манифест русской буржуазии, Манифест об избрании Аллы Пугачевой на русский престол, Манифест о единстве русского народа. Манифест идиота, наконец. И никакого всенародного обсуждения! Никакого общественно-политического резонанса. Ничего вообще. Как будто бы и не писал.
И такая зависть к Никите Михалкову меня обуяла, что я даже кушать не мог. Спать не мог — всё думал, как бы мне создать такой Манифест, чтобы всем Манифестам был Манифест. Чтобы все только и делали, что обсуждали бы мой Манифест, и даже партия «Единая Россия» разбирала бы его по тезисам на заседании своего федерального Политсовета.
Но, как говорится, чудес не бывает. Никита Михалков — гений, а я — простой интернет-дрочер. Блогер лауреату премии «Оскар» никак не соперник. Да в его Манифесте одних слов под десять тыщ! Мне чтоб столько слов написать недели три нужно. А я ведь не только Манифесты пишу, а еще и две колонки в неделю, и на радио пять комментариев, и в Твиттере, и на Идiотъ… Да я даже прочитать михалковский Манифест не смог до конца, не то что написать что-то альтернативное!
В общем, ответа по существу у меня не получилось. В отчаянии листал я френдленту ЖЖ и искал вдохновения. Как вдруг наткнулся на пост Ивана Давыдова. И в том посте было написано так:
«Но самой интересной пока частью истории с Манифестом стала вчерашняя «Нереальная политика» с Михалковым. Предстоятель там довольно долго рассказывал, как мало занимает его политика, как хочет он посредством искусства исправлять души, и как часто предлагали ему стать царем, спикером, вождем семинолов, далай-ламой, а он все отказывался да отказывался. И тут вдруг титр — «Через три дня после записи программы Никита Сергеевич опубликовал…»
Т.е., получается, за три дня до выхода Манифеста Михалков еще не знал, что манифест напишет и станет лидером просвещенных консерваторов.»
Ну конечно же! — воскликнул я и подбросил в воздух свою тюбетейку, — Ведь он же его не писал! Ведь если у меня нет времени написать десять тысяч слов — то у Никиты-то Михалкова тем более нет! У него на джипе две мигалки стоит, иначе бы он никуда не успевал. То есть — ему постоянно надо куда-то успевать. Где ж тут найти время на написание десяти тысяч слов? Об этом смешно даже и говорить!
И тогда я решил действовать подло, как Людмила Алексеева по отношению к Эдуарду Лимонову. Я решил разоблачить Никиту Михалкова, благо что методика подобного разоблачения известна в русском интернете уже более десяти лет, еще с тех самых дремучих времен, когда самым обсуждаемым текстом в сети был не «Манифест просвещенного консерватизма», а роман Баяна Ширянова «Низший пилотаж.» Поскольку никто ничего не знал про Баяна Ширянова, а роман этот впервые обнародовал я, то все вокруг как-то считали, что я — это Баян Ширянов и есть. И всячески пытались это доказать. Тогда Делицин создал программу, которая анализировала тексты и находила там устойчивые словосочетания, которые обычно употребляются авторами совершенно неосознанно. И быстро доказал, что «Низший пилотаж» написал кто угодно, но только не я.
И вот я нашел запылившийся «Штампомер» и загрузил в него «Манифест». Конечно, десяти тысяч слов для анализа маловато — надо хотя бы пятьдесят, но что есть — то есть. «Штампомер» подумал, помигал лампочками, прокрутил какие-то цифры и сообщил мне, что наиболее устойчивыми оборотами в тексте «Манифеста» являются следующие: «а также», «не должны», «мы убеждены, что» и «мы считаем, что.» Кроме этого: «не только в том, чтобы» и «только в том, чтобы». И еще «государственный, гражданский и общественный». Отлично.
Тогда я загрузил в «Штампомер» сто тысяч слов статей и разнообразных интервью Никиты Михалкова, благо этого добра предостаточно. И «Штампомер» сказал мне, что самыми употребляемыми устойчивыми оборотами Никиты Михалкова являются следующие: «на мой взгляд», «дело в том, что», «дело не в том, что», «я не понимаю, как», «я думаю, что», «о том, что» и «о том, как.»
Разница, согласитесь, разительная. Как ни относись к Никите Сергеевичу, но анализ его интервью показывает нам человека думающего и сомневающегося. Он говорит от своего лица и он оговаривается: «на мой взгляд» и «я думаю, что». Автор же Манифеста рубит с плеча: «мы убеждены», «мы считаем», «должны», «не должны». Конечно, это Манифест, а не интервью — но все же такое отсутствие рефлексии настоящему художнику не может быть свойственно.
Ну хорошо. В том, что сам текст Манифеста просвещенного консерватизма писал не Михалков, вероятно, никакой большой тайны и не было. Президенты с премьерами тоже не сами свои речи пишут — на то у них есть референты. А у референтов, кстати, есть свои стилистические особенности. Вы наверняка замечали, что Путин почти никогда не употребляет личных местоимений. Он говорит: «считаю, что.». Или: «убежден, что.» А Медведев наоборот: «я считаю, что.» Или: «я убежден, что.» Конечно, если бы Медведев говорил так же, как Путин, ему бы поставили это на вид — мол, ничего своего нет. Зато теперь, когда Медведев все время говорит «я» — ему ставят на вид это. Мол, слишком якает. А как выкрутиться? Не получается.
В общем, пока я думал об этом, я почему-то взял и загрузил в «Штампомер» текст послания Путина Федеральному собранию за 2007-й год. Ну просто подумал — а вдруг? Ведь говорит же Павловский, что Манифест — это игра старых путинских против новых медведевских. Но нет, ничего не получилось. Самые устойчивые обороты в послании: «те, кто», «уже в», «в том числе», «в этой связи», «в области» и «считаю, что.»
Потом сделал то же самое с посланием Медведева за 2009-й год. Там практически то же самое: «хотел бы», «в том числе», «и в то же время», «о том, что». «Штампомер» показывает, что вероятность совпадения авторов двух Посланий — 0,99. То есть, Послания Путина и Медведева скорее всего писал один и тот же человек, и не этот человек писал Манифест просвещенного консерватизма. И заметьте, насколько аккуратнее написаны Послания — никакого «должны» и «не должны» в первых рядах. Самый длинный устойчивый штамп в послании Путина: «сделать всё для того, чтобы.» Самый длинный устойчивый штамп в послании Медведева: «для открытого обсуждения возникающих проблем.» Согласитесь — никакого тотального навязывания, а ведь Послание Федеральному собранию — тоже своего рода Манифест.
В общем, здесь обнаруживается какая-то Тайна. Кто написал Манифест просвещенного консерватизма? Ответ на этот вопрос наверняка прояснил бы нам ответ на другой, еще более важный вопрос — зачем написан Манифест просвещенного консерватизма?
Приглашаю всех желающих присоединиться к поискам. И Тайну раскроем, и за меня отомстим.
ВЗГЛЯД
