Когда-то давным давно в российском интернете существовал спор о том, что первично — провода или же содержание. Провайдеры, предоставлявшие доступ к сети, считали, что Интернет — это именно они.
А создатели контента, наполнявшие этот самый интернет содержанием, считали что Интернет — это таки они.

— Без нас бы никто бы не мог выйти в интернет, и не мог бы прочитать всё, что вы там пишете! — заявляли провайдеры.

— Если бы не было того, что мы тут пишем, никому бы не надо было выходить в интернет! — отвечали создатели контента.

А пока они спорили, распивая декалитры спиртного на неформальных встречах по конспиративным квартирам, где-то в стороне, в тиши кабинетов и кондиционированных салонах автомобилий зарождалась третья сторона.

Эти люди не тянули проводов, не создавали контента, не придумывали новых технологий и не договаривались о правилах совместного ведения бизнеса. Они просто увидели интернет, осмотрелись вокруг и увидели, что он, интернет, как бы ничей. И пока волосатые очкарики в свитерах продолжали бухать и создавать в почтовых рассылках мегабайты трафика на философкие темы, эта самая третья сторона пошла в кабинеты повыше, где пярмо с порога заявила, что интернет — это они.

Помните, как Остап Бендер представился предисполкома сыном своего отца, героя революции лейтенанта Шмидта? Тут ведь главное — сообщить побольше подробностей, которые предисполкома вряд ли могли быть известны. Ну то есть чиновник наверняка знал словосочетание “восстание на броненосце “Очаков”, но более — ничего. Так и люди в тех кабинетах, куда пошла третья сторона, про интернет, разумеется, слышали. Но те, кто рассказывал им про интернет раньше, все эти воняющие перегаром подозрительные недоучившиеся студенты с перхотью, с их птичьими “бээсде”, “дэнээсами” и “ююсипи” были никуда не годными собеседниками. То ли дело эти аккуратные и пахнущие дорогим одеколоном люди в костюмах, перед началом разговора выкладывающие на стол сразу два мобильных телефона последней модели. С такими наверняка можно иметь дело!

И вот, заявив о себе, третья сторона взялась за серьезное дело. Люди в костюмах и с двумя телефонами понасоздавали разных организаций с важными названиями и пошли по министерствам и администрациям требовать денег. Без нас, — говорил эти люди, — Всё будет плохо. Вот увидите.

И министерства давали. Не хотели давать — но давали. Потому что если не дать — то мало ли что?
Центры, ассоциации и общественные институты плодились как на дрожжах. Они учреждали премии национального масштаба, устраивали прямые трансляции церемоний награждения в прямом эфире федеральных телеканалов, раздавали призы каким-то индустриальным сайтам, каждый год меняли класс своего автомобиля и тщательно следили за тем, чтобы два телефона в карманах их костюмов всегда оставались быть последней модели.

А волосатые очкарики продолжали гнать мегабайты трафика в почтовых рассылках. И рассуждать о том, как прекрасно будет жить в мире, где ничего кроме интернета уже не останется.

Иногда кто-нибудь из очкариков нащупывал жилу и поднимался. Не как Цукерберг, конечно, но механизм, в общем, похожий. И как только посещаемость сайта, попавшего в жилу, приближалась к миллиону в сутки, в офисе удачливого счастливчика немедленно появлялись люди в костюмах с двумя телефонами последней модели. И речь их была подобна пению сирен. Не тех сирен, что уже были установлены на их автомобилях, а тех, других. Мифологических.

Они так и шли все эти пятнадцать лет рука об руку — те, кто делает дело и те, кто это дело присваивает и продает. Нет, наверное, бывала и от этих людей польза… вот я сейчас хотел тут какой-нибудь пример привести. Пример пользы. Но так и не вспомнил.

Все эти “лиги безопасности”, “региональные общественные центры” и “институты дружественного интернета”,
все “первые российские премии” и “национальные ассоциации”, все эти дети лейтенанта Шмидта с течением времени отнюдь не отмирают, нет. Они только плодятся, но теперь их деятельность стала несколько более упорядоченной.

Дело в том, что нынешнее государство знает об интернете значительно больше, чем предыдущее. В правительстве полно людей, которые сами когда-то ходили по кабинетам в дорогих костюмах и выкладывали на стол по два телефона последней модели. Эти люди знаю, что к чему и как всё устроено. А поэтому они, разумеется, озабочены. Безопасностью, экстремизмом и детской порнографией озабочены. А также тем, что всё без контроля. И если на всё это немедленно не выделить денег, то распад России становится неизбежен.

На борьбу за наших с вами детей выделяются деньги. А потом эти деньги отправляются “лигам безопасности”, “институтам” и “ассоциациям”, которые обещают наладить борьбу и отчитаться. И таки отчитываются! Только теперь не перед ничего не понимающими чиновниками, как десять лет назад, а перед такими же жуликами, как и они сами, только теперь уже сидящими в кабинетах. Подмигнули друг другу, поставили подписи и печати, поделили бюджет — voila! — распад России снова откладывается. Детская порнография, экстремизм и пропаганда насилия побеждены до следующего бюджетного года.

А пока можно отправиться в магазин и купить себе пару новых мобильных телефонов последней модели.
ВЗГЛЯД

И комментарий:

Родомир Орлов Какая глупость в очередной раз. Все эти техники не умели ничего продавать ни на грамм — а (и я расскажу это всему рабоче-крестьянскому народу), продавать надо уметь, и уметь хорошо, иначе никому в итоге оно и нужно не будет. У нас сейчас есть прототип протонного лазера, с помощью которого можно выжигать раковые опухоли с точностью до микрона. Но он пылится, потому что его никто не продает. А когда его никто не продает — он как бы и не нужен никому.

В следующий раз все КОБовское тупое быдло, что захочет нагнать на «этих проклятых торгашей», когда они «трудятся за станком по 8 часов», может быть задумается, что все, чем они пользуются было когда-то успешно продано. Или так и осталось бы в истории
Отсюда

Высер сделан Среда, февраля 9, 2011 в 12:00:15 Рубрики: жызнь. Подпишитесь на RSS 2.0 ленту комментариев. Вы можете оставить комментарий или трекбек со своего сайта.