В черной комнате, полной откатов и купчих,

Средь отродья нашистского бесовского

Сатаной восседает Кристина Потупчик.

Достает миллион из левого угга

И швыряет блогеру Ибигдану,

Чтоб пиарил Медведева, блогеров друга;

Ибигдан ей целует коленки спьяну.

В мерседесе с мигалкой мчится Кристина,

На Болотной — в толпу на скорости двести;

Христианских младенцев топчет картинно

На обложке «БГ» и в программе «Вести».

Гонорары Газдарова все зажимает

И пирует на них в заведениях Ниццы,

Платит тем, кто Навальному почту ломает,

На метле рассекает над древней столицей.

На Лубянку Варламова вызовет подло,

На Илью перепишет под пытками «Ридус» —

И ликует продажное Путина кодло:

«Журналистика, где твоя честь? Испарилась!».

В социальном лифте едет Кристина

В свой пентхаус элитный на крыше Большого,

Под подкладкой собольего палантина —

Триста грамм кокаина в томике Шоу.

Богородицы пояс носит небрежно

С мини-юбкой; плюет на икону Спаса;

БТРы колоннами водит к Манежной,

С ветеранов Афгана срывает лампасы.

Куклы вуду Леши Навального лепит

Из святого воска свечей православных,

Жжет Химлес, вызывая в эндемиках трепет,

Матерится безбожно во время заздравных.

Носферату, Лилит, Маллахат и Астарта,

Одинокая, окружена лишь щенками,

В Пермской школе Кристина тоскует за партой,

Соколов старался разобраться в тонкостях профессии и подробно выяснял у старших сослуживцев особенности реализуемой продукции – в том числе и ее названия. Дмитрий вспомнил, что на вопрос, почему отдельные стулья носят человеческие имена, ему ответили, что стулья «Ирина» и «Слава» названы в честь ведущих акционеров – Ирины Глущенко и Вячеслава Шевченко, а «Руслан», «Галина» и другие – в честь их друзей и родственников. Соколов уверен, что так оно и есть, поскольку его устроил на «Ладогу» Михаил Глущенко, который, как и Вячеслав Шевченко, неоднократно появлялся на предприятии, принимал решения и отчеты от менеджеров фабрики, и вел себя, как ее владелец. Более того, по словам свидетеля, Михаил (Мошка) Шевченко, который представлял себя гендиректором «Ладоги» выслушивал Глущенко вытянувшись «по стойке смирно» и крайне почтительно.

В последнее время увидел вас в новом качестве — человека, не равнодушного к тому, что происходит в стране. Полностью разделяю ваше отношение к нынешней власти, её действиям и решениям.

Прихожу с работы. Включаю телевизор. Перебираю кнопки. Останавливаюсь на Первом канале — там КВН. На сцене — мои любимцы, в том числе и вы. В зале — зрители. В том числе и Путин. И тут у меня начала рушиться картина мира. В голове не могли сойтись две вещи.

С одной стороны — ваша чёткая антипутинская политическая позиция. Публичная. Не скрываемая. С другой — вот вы, вот Путин. В одном зале! И вы развлекаете его! Как это возможно? Где вы искренни? В своём блоге? В оргкомитете митингов оппозиции? Или на экране телевизора — вместе с залом и Путиным?

Ситуация усугубляется ещё одним обстоятельством. Размерами аудитории в том и другом случаях.

Причём, что принципиально важно, значительная часть аудитории федеральных метровых телеканалов (жёстко покрывающих всю страну) не имеет доступа в интернет. Телевизор для них — практически единственное «окно в мир», важнейший формирователь их сознания и мировоззрения. Что же они там увидели во время их любимого КВН? Полное слияние власти с передовой, прогрессивной, умной молодёжью. «За кого будем голосовать в марте?» — спрашивают они себя. «Конечно, за Путина, ведь рядом с ним наши любимые КВНщики», — отвечают они себе. Браво, ребята с Первого канала! Отличная работа Путин-ТВ!

Мне кажется, что ваше участие в этой телепередаче даст гораздо больше голосов Путину, чем их отберёт вся ваша оппозиционная деятельность.

Я не сел бы за клавиатуру, если бы этот случай был единичным. К сожалению, в сегодняшней политической жизни наблюдается такая тенденция. Многие умные, известные люди легко совмещают две вещи: публичное абстрактное обличение режима и прекрасные отношения с его конкретными носителями. На той же телепередаче меня добил Михаил Ефремов. Он сидел в жюри рядом с Константином Эрнстом! Как? Как можно на «Эхе Москвы» в еженедельном режиме жёстко крыть нынешнюю власть в хвост и в гриву и одновременно участвовать в телепередаче с человеком, возглавляющим главную часть пропагандистской машины власти, метко прозванную в народе «зомбоящиком»?

Примите мои уверения в искреннем уважении к вам за смелость и гражданское мужество. Вы становитесь примером для многих. Я верю в вас. Поэтому пишу именно вам. Не писать же всяким Тинам и Ксюшам.

Второй он выиграет оглушительно. А вот первый пройдет «на тоненького», и это можно будет оспорить…

Путин видит во втором туре угрозу дестабилизации, штаб Володина ставит предельно ясную задачу – 52% в первом туре. Это, конечно, подмывает наперекор им помечтать о туре втором – мол, таким образом станет очевидно, что Владимир Владимирович – больше не национальный лидер, его положение не столь устойчиво, как раньше.

Между тем всем нам, кто в принципе не хотел бы видеть Путина на посту президента, стоило бы надеяться на его победу в первом туре. Но только — скромную, в пределах тех самых володинских процентов. Почему?

Во втором туре Путин победит любого из официальных соперников с крупным счетом. И поставить под сомнение качество этой победы будет невозможно. Как и сам выход кандидата во второй тур. То есть, вне зависимости от масштаба фальсификаций, итоговый результат будет справедливым, а третий срок – законным.

В эту же ловушку гражданское общество попало после думских выборов. Да, фальсификации были массовыми, но сказать с достаточной степенью точности, как они сказались на результатах выборов, не может никто. Более того, даже если бы правоохранительные органы, а впоследствии суды, признали бы обоснованными все заявления о нарушениях на выборах, а не малый процент, как сейчас, это тоже не поставило бы под сомнение их законность. Нет такой нормы о признании выборов недействительности в зависимости от процента сфальсифицированных голосов. Поэтому требование перевыборов, поддержанное на Сахарова и на Болотной (дважды) имеет моральную силу, но не юридическую.

С выборами президента ситуация другая. Для победы в первом туре нужно более 50% голосов. Очевидно, что некоторая их часть будет добираться с помощью фальсификаций. То есть это будет не только откровенно нечестная, но и незаконная победа. И если удастся доказать, что на самом деле Путин набрал менее 50% голосов (неважно, насколько — менее), вопрос об отмене результатов президентских выборов будет иметь вполне очевидную юридическую перспективу.

…

Реализация такого сценария требует соблюдения двух условий.

Это — не сборная России. Это — сборная Путина, болеть за которую теперь должно быть просто стыдно.

Нет-нет, я точно знаю, что за каждым из этих людей был прислан полицейский, я даже слышал гул полицейских автомобилей. Полицейские врывались в дома, выхватывали из теплых постелей отцов и матерей, сажали их в грузовики и везли на митинг. По дороге людей били плетьми. Они пришли на митинг исхлестанными, в кровоподтеках, рыдали, был слышен звон кандалов. Сто тысяч невольников на Поклонной горе под автоматами и дулами слушали меня. А еще вы заметили, что за моей спиной тоже стоял офицер и тыкал мне под лопатку наган?