Геббельс свою пропаганду ставил на научную основу — наука-проститутка ему в этом помогала как могла. Мединскому наука ни к чему — он, конечно, типа профессор, и книжки пишет, даже докторскую степень получил (ну это отдельная песня), но не то что с Геббельсом, но даже с Фоменко его ставить рядом нельзя. Не с Фоменко, а с Лысенко — так будет вернее. Историческая лысенковщина — вот методы Мединского, пример «народного академика» — путеводная звезда, наука тут вообще ни при чем. Собственно, Мединский же честно говорит, что предмет его изысканий — мифология. В этом он и точнее, и убедительнее всех своих оппонентов по «ученой» части. История — это действительно «мифология», прежде всего мифология и, по большому счету, только мифология, ничто кроме как мифология. А миф формируется на основе не фактов (да и что есть «факт»?), а представлений о мире.

Другое дело, что представления Мединского о мире — отдельная проблема, был же он комсомольцем — и ничего, не корячило его, а потом в православие подался. А потому что патриот. Завтра окажется, что православие — такое же фуфло, как марксистский коммунизм, так Мединский завербуется в ЦРУ (если не уже) и начнет внедрять либеральные ценности с прежним энтузиазмом — главное же энтузиазм, а потом уж ценности. Энтузиазма же Мединскому не занимать — и вот он с энтузиазмом, характерным для евреев-выродков, отказавшихся от собственного народа в пользу химерических идей и практических выгод, он проповедует, как велика и прекрасна Россия, как безупречно чист и светел ее православный лик.

Я впервые увидел и услышал Мединского много лет назад в документальном фильме, сделанном на основе его писаний о России — он там рассказывал, что пока в Европе католическая церковь запрещала мужчинам и женщинам вместе париться в банях, что способствовало распространению эпидемий чумы, церковь православная не препятствовала совместным гигиеническим процедурам русских, в результате чего Русь цвела и пахла, здоровая телом и духом. Рекламная кампания книг Мединского строилась на слогане: мол, они «сознание переворачивают» — не знаю, у кого как, мое сознание от банных откровений Мединского ни в тот раз, ни впоследствии не перевернулось, но вид его меня поразил — «интеллигентное лицо товарища Берия», как сказала бы героиня Евгении Гинзбург. Интеллигенты еще и потому пребывают в такой растерянности, что не в силах согласиться с тезисами Мединского непосредственно, не могут и не чувствовать кровного сродства с ним лично. Мединский — плоть от плоти русской, впоследствии советской интеллигенции: евреев-выкрестов, малообразованных, но уверенных в своей правоте скудоумных уродов. Он говорит их языком, думает их мыслями — даже выворачивая их наизнанку в интересах России.

Неблагодарное, между прочим занятие — искажать историю, особенно русскую историю, в виду, как выражался персонаж «Приключений капитана Врунгеля», отсутствия таковой. Творить историю — другое дело. У русских нет своей истории, как нет и своей культуры. Наверное, эту мысль высказывали и до Чаадаева, он ее просто сформулировал на безукоризненном французском, в результате чего «Философические письма» мы теперь читаем в обратном переводе Гершензона, а русскую историю всякий еврейчик пишет как хочет, с чистого листа, на модный вкус. Вообще та комиссия, где он так успешно подвизался, занимаясь на официальной основе искажением истории в интересах России — замечательное явление, и странно, что ее, так громко создав, вскоре так же тихо разогнали. Но дело их не пропало — просто теперь оно выходит на новый уровень.

И тут не Геббельс нужен, тут нужен именно Мединский с его «интеллигентным лицом». Не говоря уже о том, что Геббельс — он не бывает сам по себе, он при Гитлере, вообще-то. А Путин — не Гитлер, и если на то пошло, то Гитлер, при котором Мединский может дорасти до Геббельса — это тот самый так называемый «русский народ», коллективный гитлер, который знает, что во всем виноваты евреи, что кругом враги и надо всех завоевать и навязать свой порядок, но по малограмотности не умеет сформулировать сам для себя эти убеждения толково, придать им литературного лоска, яркой, приметной, запоминащейся фразеологии — вот для чего нужен русским Мединский, не являющийся русским ни по этническому происхождению, ни по месту рождения (он из Украины взялся — но, конечно, в контексте идеологем православного фашизма и Украина — это Россия, и евреи — русские, по крайней мере, «хорошие», «настоящие», «правильные» евреи, ведь в России никогда не было антисемитизма, а били только тех, кто не патриот, и дальше будут тоже бить). Без мединских русские — обычные захватчики, грабители, насильники, дикари-людоеды, а с мединскими — величайшая нация, по праву культурного превосходства претендующая на мировую гегемонию.

Теперь интеллигенты думают, что надо перетерпеть Мединского, а уж дальше будет лучше, пойдет уж музыка не та, запляшут лес и горы — бедные. Одни даже не представляют, что чем дальше — и Мединский будет казаться им приемлемым, не худшим вариантом. Может ли кто-то представить себе в качестве министра культуры, скажем, Елену Ямпольскую (еще одна чистопородная русская интеллигентка)? Или Сергея Кургиняна (прекрасный русский человек Сергей Ервандович, истинный русский патриот). Интеллигенты машут руками: да этого же не может быть, потому что не может быть никогда! А почему, собственно, не может? Еще как может. Кто будет против? Народ русскый с его животворной силой против?