Вы знаете, я вот сейчас задремал. А мне больно довольно, сон некрепкий. И в этой вот полудреме мне приснилось, что Навальный выиграл выборы. И стал мэром Москвы. И вот я вижу как он едет к себе на работу в мэрию из своег Марьино на общественном транспорте. Или на велосипеде. Я вижу как его дети продолжают ходить в обычную московскую школу и лечиться в обычной москлвсклй поликлинике. Я увидел, как начальник его предвыборного штаба Волков, который выполнил свою миссию, уезжает к себе в Екатеринбург или в Нижний Новгород — ну откуда он там. Я вижу как Максим Кац остается муниципадьным депутатом, а прелестная Анна Ведута отправляется в Оксфорд или Кембридж или куда там она почти поступила.
Я виду как никто, ни единая душа из тех, кто приходит в мэрию с Навальным и сам Навальный не пользуются ни одной из тех привилегий, против которых они так яростно сейчас выступают. У него не будет машины с мигалкой, и три миллиона рублей его машина стоить не будет. Дети Навального сами будут зарабатывать себе на квартиры, а не заработают — значит, так и останутся жить в Марьино или будут снимать в Бирюлево. Прекрасная Юлия Навальная займется благотворительностью, и восторженное население будет давать ей куда больше, чем этой идущей на компромиссы с властью Чулпан Хаматовой. Марат Гельман, наконец, не будет больше гоним казаками и ни один православный больше не придет на выставку современного искусства, чтобы ее разгромить. Глеб Олегович Павловский снова получит свой пропуск и большой контракт на социологию, мониторинг и аналитику. И никогда ничего не изменится в Навальном, как изменилось в Путине, и Навальный никогда не отшвырнет от себя тех людей, которые сейчас повторяют «Навальный, Навальный, Навальный», как повторяли в 2000м Марат и Глеб Олегович «Путин, Путин, Путин». И русский суд станет справедлив, и Тимченко с Ротенберги падут, а все, что у них было, вернется обратно к народу. Ну, к Кацу там. Или к Петру Офицерову. Ну кто-то же должен будет всем этим управлять, правда? Или этим будет управлять народ? Да, наверное все же народ.
И вы знаете — мне нравится эта картина. Я встал, чтобы ее записать, а теперь пойду досматривать свой сон дальше.