Кстати, если кто не знает — Липскеров написал роман про Суркова. Называется «Демоны в раю». Во-первых, Сурков там перемешан с Ходорковским и нарисован очень похоже. А во-вторых, книжка эта рекомендуется всем, кто любит девяностые в изображении Пелевина — ибо очень похоже. Лично я получил большое удовольствие.

По данным координатора обращения к президенту Дмитрию Медведеву, руководителя движения «За права человека» Льва Пономарева, в России не менее сотни политзаключенных. Однако в список заслуживающих помилования пока включены лишь 14 человек. «Это мучительная вещь — отбирать людей в подобный список,— признался Лев Пономарев «Ъ».— Мы включили в него канонизированных людей, таких, под именами которых может подписаться большинство правозащитных организаций. Критерии — большие сроки и известность. Люди должны являться символом практики лишения свободы по политическим соображениям».
Коммерсантъ, 22 мая 2008 года

Людмила Алексеева — мать российской правозащиты. Именно она в далекие стабилинистские годы, когда правозащитная организация Amnesty International отказалась признать академика Ходорковского политическим заключенным, приняла нелегкое решение об автокефальности Московской Хельсинкской Группы. С тех пор Группа сама канонизирует политзаключенных, а после падения Лубянки и ухода правозащитников в подвалы, она стала и катакомбной.
Максим Кононенко. День отличника. Июль 2007 года

Панюшкин нарисовал такую яркую картинку (К слову сказать, вот я пишу эти строки, выглядывая из окна на Тверской бульвар. И только что к реликтовому Пушкинскому дубу подошла пожилая женщина, обняла дерево и поцеловала в кору.), что ее хочется живописать и живописать.

Присоединяйтесь.

на бульваре на Тверском
как-то майским вечерком
целовал кору у дуба
мальчик в плащике простом

* * *

вот реликтовый дуб на тверском на бульваре
вот идет мужычок в расписном боливаре
вот старушка стоит и целует кору
вот жучок в той коре себе роет нору

В то время Пелевина интересовал так называемый “литературный мир”. Нужно ли вступать в Союз писателей, ходить на разные литературные заседания? Но после одного случая эти вопросы отпали. Вот как рассказывает об этом Виктория Шохина: “Он зашел поменять доллары на Центральный телеграф и встретил там Леню Латынина, мужа критикессы Аллы Латыниной из “Литературной газеты”. Я ему, кстати, объяснила подоплеку, почему Леня потащил его к себе домой, — у них девушка на выданье. Натуральная девушка. Ну Пелевина так просторе возьмешь… Леня как графоман со стажем, говорил, что “вам нужно вступать в литературную жизнь”. А Пелевин: “Я не понимаю, куда мне нужно вступать?”

Витя мне рассказывал, что потом вышла невеста, начала как автомат сыпать цитатами. Но Витя “просек”, мужики же понимают, когда их пытаются охомутать. Витя сказал: “Вы знаете, вы похожи на Гиппиус”. Она обиделась, решила, что это оскорбление. Его все это настолько потрясло, что он купил бутылку водки, выпил и позвонил мне”.
Отсюда

Отсюда

Это такая информационная «9-я рота».

А где-то высоко в небе в дыму сражения вдруг проступает чьё-то лицо, и это лицо Медведева. Оно смотрит на идущую внизу битву большими грустными глазами, и вдруг начинает икать. «И… нвестиции»… «И… нновации»… «И… нфраструктура»… «И… нституты»…
Чадаев

По ппросмотру двух серий «Ликвидации» я никак не мог отделаться от мысли, что этот сюжет мне знаком. И я вспомнил, откуда:

Прототипом Остапа Бендера был старший брат одного замечательного молодого поэта, друга птицелова, эскесса и всей поэтической элиты. Он был первым футуристом, с которым я познакомился и подружился. Он издал к тому времени на свой счет маленькую книжечку крайне непонятных стихов, в обложке из зеленой обойной бумаги, с загадочным названием «Зеленые агаты».
…
Брат футуриста был Остап, внешность которого соавторы сохранили в своем романе почти в полной неприкосновенности: атлетическое сложение и романтический, чисто черноморский характер. Он не имел никакого отношения к литературе и служил в уголовном розыске по борьбе с бандитизмом, принявшим угрожающие размеры. Он был блестящим оперативным работником. Бандиты поклялись его убить. Но по ошибке, введенные в заблуждение фамилией, выстрелили в печень футуристу, который только что женился и как раз в это время покупал в мебельном магазине двуспальный полосатый матрац.
…
Но что же в это время делал брат убитого поэта Остап?

Он узнал, где скрываются убийцы, и один, в своем широком пиджаке, матросской тельняшке и капитанке на голове, страшный и могучий, вошел в подвал, где скрывались бандиты, в так называемую хавиру, и, войдя, положил на стол свое служебное оружие — пистолет-маузер с деревянной ручкой. Это был знак того, что он хочет говорить, а не стрелять. Бандиты ответили вежливостью на вежливость и, в свою очередь, положили на стол револьверы, обрезы и финки. — Кто из вас, подлецов, убил моего брата? — спросил он. — Я его пришил по ошибке вместо вас, я здесь новый, и меня спутала фамилия,- ответил один из бандитов. Легенда гласит, что Остап, никогда в жизни не проливший ни одной слезы, вынул из наружного бокового кармана декоративный платочек и вытер глаза. — Лучше бы ты, подонок, прострелил мне печень. Ты знаешь, кого ты убил? — Тогда не знал. А теперь уже имею сведения: известного поэта, друга птицелова. И я прошу меня извинить. А если не можете простить, то бери свою пушку, вот тебе моя грудь — и будем квиты. Всю ночь Остап провел в хавире в гостях у бандитов. При свете огарков они пили чистый ректификат, не разбавляя его водой, читали стихи убитого поэта, его друга птицелова и других поэтов, плакали и со скрежетом зубов целовались взасос. Это были поминки, короткое перемирие, закончившееся с первыми лучами солнца, вышедшего из моря. Остап спрятал под пиджак свой маузер и беспрепятственно выбрался из подвала, с тем чтобы снова начать борьбу не на жизнь, а на смерть с бандитами.
Валентин Катаев. Алмазный мой венец

Я читал, что у Гоцмана был реальный прототип, который работал в Одессе после войны. Но мне кажется что сюжет про Остапа и его брата точно был использован при написании сценария про Гоцмана и Полужида.

Сам воздух над ночными клубами
Билингвами и Пирогами
Пропах насквозь словами грубыми
Дешевой водкой и стихами.

Пройдя сквозь металлоискатели
Сквозь дресс-контроли и фейс-коды
Здесь до утра стихослагатели
Вино глотают словно воду.

Сидит здесь тесная компания
Звенят стаканчики пустые
Здесь торжествует наркомания
Вовсю цветет педерастия.

Здесь все поруганы идеи
Как стриптизерши под шестом
Здесь мы, как в джунглях орхидеи
Бледнеем в сумраке густом.

Здесь обкурясь марихуаною
Читая всякую хуйню
Мы со своими Жак Лаканами
Давно прогнили на корню.

И я бессильный и продажный
С кругами синими у глаз
Сижу в тусовке эпатажной
Как будто тоже пидарас.

Где молодость моя пропащая?
Зазря растраченные силы?
Лишь пальцы тонкие, прозрачные
Ласкают рюмочку текилы.

Так предаваясь мастурбации
Гляжусь в постылое вино
Нет никакой не мозг мы нации
А натуральное гавно.

И каждый вечер, ближе к полночи
Чуть начинается приход
Эльфийский плащ как зайчик солнечный
В тяжелом мареве плывет.

Пройдя меж женщинами падшими
Всегда без спутников одна
Студентка из движенья «Наши»
Садится скромно у окна.

Она чиста по самой сути
Не ищет истину в вине
И образ президента Путина
На стройной девичьей спине.

Сидит и кутается зябко
У негодяев на виду
В светящуюся плащ-палатку
Как ангел в Дантовом аду.

Пройдя меж трезвыми и пьяными
Она садится у окна
Ей за немытыми стаканами
Видна блаженная страна.

В стране той нанотехнологии
Хребет подводный Ломоносова
А здесь у нас лишь патология
Неразрешимые вопросы.

У них олимпиада в Сочи
И Константиновский дворец
А нас ждет… дальше многоточие
Точнее говоря пиздец.

У них там свежий ветер мая
И ликованье дружных масс
А здесь все это вызывает
Лишь когнитивный диссонанс.

Мое трехдневное похмелие
Моя вселенская тоска
Ее задорное веселие
И в кольцах узкая рука…

От этой жизни незадавшейся
От черного упадка сил
Студентка из движенья «Наши»
Меня пожалуйста спаси.

Стряхни с меня всю эту нежить
Направь меня на верный путь
Вдохни неведомую свежесть
В мою исчахнувшую грудь.

Исторгни душу мою ржавую
Плащом серебряным укрой
Сродни меня с моей державою
Под образами упокой.

Привет вам яростные гунны!
Скорей мочите нас в сортире!
Мы гимн вам радостным и юным
Споем на нашей ветхой лире!

Емелин

Глядя в телевизор

Те же там же и так же то же…
Под собою страны не чуя,
Наблюдая все эти рожи,
Одного лишь теперь хочу я.

Не мечтаю уже о лете,
Не хочу ни в купцы, ни в князи —
Я хочу одного на свете:
Я хочу, чтоб вы сдохли, мрази.

Все, что до тошноты знакомы,
Все, что лезут в глаза и уши —
От верховного лысогнома
До последней домашней ксюши,

От блажащей массовки снизу
До верхушки в гэбульных рясах,
От державного жополиза
До эстрадного жопотряса.

Я хочу увидать их в морге,
Чтоб прозектор кромсал их тушки —
От наследника-недозорге
До сосательной журналюшки.

От потешных зиц-атаманов
До героев конька и мата,
От вождя молодых баранов
До дворового дипломата.

От рубителей прежней щепки
До строгателей новой стружки,
От носителя главной кепки
До звонящей в эфир старушки.

Наступает он, зрим и четок —
Край, когда одного лишь надо:
Не зарплат, не жратвы, не шмоток,
А того, чтоб вы сдохли, гады.

Вместе с вашей холуйской спесью,
Вместе с вашей вселенской ложью,
Вместе с вашей блевотной лестью,
Вместе с вашей рычащей вошью.

Не ослепли мы, не оглохли,
Сколь ни бейтесь в пиар-угаре —
Мы ответим вам: чтоб вы сдохли!
Чтоб вы все передохли, твари!

(с) Юрий Нестеренко

* * *

Здравствуйте Мартин Алексеевич!

Сегодня немного прохладно и тучи были с утра я думал, а вдруг дождь пойдет и огурцы накрыл днем когда обычно самое солнце. Но щас вроде ничего только тучи. Занялся я еще и разборкой сарая стал низ разбирать и он весь гнилой оказался. Конешно ведь в низине стоит там вода и щас стоит еще. Начал разбирать и думал а как бы вот в троем то как у Кудряшовых то разобрали. Но у нас ведь на нас только с Машей все, а Николай да вы не переломитесь. Вы все думаете мы вам обязаны вы вот благодетель а мы работай здесь! Нет дорогой товарищ я тоже кое чего соображаю я фронтовик и в военкомате меня ценят как никак. Так что я так издеваться над собой не позволю я срать не позволю на себя как никак а я тоже почище вашего жизнь знаю. А вы блядские гады хуевы вы думаете что я так вот позволю! Нет я не позволю! Я на вас всю общественность подниму чтобы просветили вас гадов гадских! Вы привыкли как кулаки срать на нас и жрать а после гадить и все а я вам не позволю гадить на меня я тоже ветеран и срать не позволю. А дом мы хоть на вас записан а мы его всем покажем чтоб срать на нас не позволяли. И я ебал вас гады вы нас думаете что мы должны! Нет дорогой мы не должны это ты должен нам чтоб не срать а только приезжать и так то! Ты думаешь мы срать только на нас а потом вы петухами ходите. Нет я ебал вас гадов я вас срал на вас говна не можете так чтобы мы работали только. Вы срал а я тебе говорил мы дом общественность ебал тебя гадов и мы же и будем а не вы чтоб мы пахали. Мы пахали а ты я ебал. Я тебя ебал гад ты и я. Я тебя ебал гад такой чтобы говно. Я тебя ебал гад не думаешь. Я тебя ебал гад сраный. Я тебя ебал гад сраный. Я тебя ебал ты не думаешь. Я тебя ебал говно гадский и заберут. Я тебя ебал гад ты хуесор а не то что. Я тебя ебал гад. Я тебя срал и не то что. Я срал вас чтобы. Я тебя ебал говно. Я тебя ебал говно что не отобрали. Мы пахали а я тебя ебал гад сраный. Я тебя не срать гад сраный. Я тебя ебал гад сраный. Чтобы не срать на гадский говна нас. Я готел срать гад и ебал вас. Я вас сгат и ебал могол. Я тег ебал гад могол. Я тег ебал гадо могады Я гад ебалы год вас. Я гад сбыла гад магы.

(c) Владимир Сорокин. Норма

Как известно, после знаменитого письма Путину от имени творческой интеллигенции, весь Жывой Журнал кинулся писать авторам письма и лично Путину свои письма, в котором всячески подчеркивается пренебрежение высоким порывом Никиты Михалкова и Зураба Церетели, а также высказываются экстремистские соображения вроде «положите хуй на конституцию».

Поскольку я — существо стадное, и мне тоже хочется принять участие в творческом флешмобе, но я, как выскочка и хам, не могу мычать в стаде одинаково со всеми, я решил наоборот — написать творческой интеллигенции открытое письмо от имени президента Путина.

Так что вот:

музыка А. Лепина. слова В.Коростылева, В.Лифшица и М.Кононенко

Перестаньте слушать «Плавленный сырок»
Я вам песенку спою про третий срок
Пусть летит она по свету
Я дарю вам песню эту
Это песенку про третий срок

Третий срок, третий срок
Третий срок начнется вскоре
Третий срок, третий срок
Помиритесь те, кто в ссоре

Третий срок, третий срок
Разобраться если строго
То за этот третий срок
Можно сделать очень много

Третий срок, третий срок
Третий срок начнется вскоре
Третий срок, третий срок
Помиритесь те кто в ссоре

Третий срок — он не ждет,
Он у самого порога.
Экстремисты сбегут —
Их осталось так немного.

Экстремист, поспеши,
Со своим гражданским фронтом
Быстро вещи сложи
Чемодан, вокзал и Лондон

В первый срок решают люди иногда
Конституцию не трогать никогда,
Но бывает, что ткачиха
Все меняет очень лихо,
Все меняет раз и навсегда.

Третий срок недалек,
Пожелать хочу вам счастья.
Вот сидит паренек
В третий срок он будет Вася.

В третий срок, в третий срок.
Пусть подучится немного,
Он на правильном пути,
Хороша его дорога.

Третий срок — так немного,
Он на правильном пути,
Хороша его дорога.

Пусть подхватят в этот вечер сто сорок
Эту песенку мою про третий срок
Но пока мы песню пели все сороки улетели
Третий срок! Он скоро настает!

Третий срок настает,
С третьим сроком, с третьим счастьем!
Время мчит нас вперед,
Старый срок уже не властен.

Пусть кругом все поет
И цветут в улыбках лица.
Ведь на то и третий срок,
Чтобы петь и веселиться.

Третий срок настает!
С третьи сроком! С третьим счастьем!